Печоры

Давней моей мечтой было побывать в Псково-Печорском монастыре, точнее в его пещерах. Почему именно в них? С детства слышала я от дедушки, глубоко верующего, рассказы о них, как говорил он — «Чуде Господнем, Богом зданных пещерах», где ему посчастливилось побывать. Мне тоже хотелось в них попасть, но причиной этого были детские книги о волшебных приключениях девочки Элли в подземной стране. Моё воображение рисовало, как, попав в пещеры, я встречусь с жителями подземного города, с шестилапыми животными, полетаю на ручных ящерах.

Прошло много лет. Моя мечта попасть в Печорские пещеры сбылась. Изменилось наполнение желания — дедушкино благоговение, не почувствованное тогда, сохранилось в памяти сердца. Теперь целью поездки было — прикоснуться к силе этих святых мест.

И вот… ночная дорога на машине, спать не хочется, а вспоминается всё, что слышала, читала об этих местах. Псково-Печорский мужской монастырь — самый западный монастырь в России, находится почти на границе с Эстонией. В переводе со старославянского — Печоры-печеры-пещеры. Раньше это были покрытые лесом холмы, но охотники видели иногда молившегося на камне старца. А ещё слышали голосовое пение из лощины, как бы из-под земли. Однажды под корнями обрушившегося дерева они увидели вход в пещеры. Так люди про них узнали.

Историческая справка: в 14 веке монахи из Киева, спасаясь от гонений монголо-татар, пришли и поселились в Псково-Печорских пещерах. По преданию здесь уже жили и молились отшельники. Официально признанной датой основания монастыря считается 15 век, когда была построена пещерная церковь Успения в 1492 году.

Теперь здесь один из самых богатых монастырей. Семь церквей, шесть пещер, являющихся монастырским кладбищем. Здесь похоронены не только монахи, но и представители прославленных русских родов — Пушкиных, Кутузовых, Мусоргских и других. Более десяти тысяч захоронений. Подумав об этом, я почувствовала в себе страх — страх спуститься в пещеры.    

По пути в монастырь, с интересом наблюдала, как за окном машины меняется природа, как всё больше появляется полей с цветущими травами. Их аромат проникал даже в машину. Почти пропали хвойные деревья, а лиственных стало больше. Менялся и внешний вид жилых домов. Они стали выглядеть более основательными — высокий низ из белого камня, деревянный, с пышной кружевной резьбой на ставнях верх.

Отдельная история — аисты. Чем ближе к Печоре, тем чаще они встречаются. Ходят прямо у дороги и не боятся машин. А вот от людей почему-то улетают. Гнезда их, расположенные на телеграфных столбах, видны издалека. Было очень забавно увидеть одно из них, с торчащими из гнезда головами аистят, на стеле обелиска воинам. Как жаль, что фотография не получилась.

Еще запомнилась деревня с красивым названием «Видьлебедь». С абсолютно прозрачной рекой. С храмом, выстроенным в Псковском стиле — небольшой, приземистый куб, узкие окна, вынесенная наружу звонница и очень широкая лукообразная главка. Издали он похож на крепкий гриб-боровичок.

И всё было так хорошо… Но, увы, в дороге не обошлось без поломки. Полетела прокладка в двигателе автомобиля. Это случилось в посёлке со смешным и пророческим названием «Пустошкино», где в автосервисе не было запчастей. Появились мысли — может, место не пускает нас? Рядом было кафе-пивная, куда тянулся «ручеёк» пустошинских мужчин, среди них были совсем мальчишки. Задумавшись над вопросами: Почему в глубинках так пьют? Сколько мы здесь пробудем? — не заметила, как утяжелилась всем этим. Вокруг и на душе всё стало как-то неуютно. Взгляд мой, ища спасения, поднялся в небо… И всё переменилось: вот же, синее, чистое небо, светит солнышко, березки шумят, цветут травы. Что это я? Улетела печаль, растворилось осуждение людей. Изменилось всё и в обстоятельствах. Из соседнего поселка привезли нужные детали, молодые ребята хорошо знали свою работу, и можно было ехать дальше. Да и пирожки в кафе оказались по-домашнему вкусными.

В Печору приехали поздно, из-за дождя палатку ставить не стали, а нашли частную гостиницу, которую держала эстонская семья. В ней было непривычно уютно, очень чисто и цены доступные — 1200 рублей в сутки на двоих. Несмотря на дождь и усталость, захотелось погулять по ночному городу, ведь были белые ночи. Здесь живёт много прибалтов, их культура оставила свой отпечаток повсюду. Удивляла непривычная архитектура домов. Первое же здание в готическом стиле, с острым шпилем оказалось католической церковью — кирха. Более половины города выстроено в финском стиле, везде ухоженные садики, парки. Иногда попадались милые сердцу деревянные домики, и встреча с ними радовала.

Утром мы пошли в монастырь. Шла и думала о дедушке, как много лет назад, вот так же, с трепетом в душе, входил он в ворота надвратного храма. Многое удивляет с первых же шагов. Обычно храмы строят на возвышении. Здесь же крепостные стены расположены на валу, а сам монастырь внизу, как бы в чаше. И непонятно, ведь в этом же слабость обороны. Если врагу удастся забраться на стены, то сверху всё легко простреливается. История же говорит, что, несмотря на многочисленные нападения шведских, польских войск, крепость не была взята ни разу. Монастырь не пострадал и во время войн 19-20 веков. «Божьей милостью сохранённая красота», говорят монахи. Удивительно! Монастырь не закрывался и действовал на протяжении всего своего существования.

Войдя, спускаешься по ступеням и замираешь, увидев перед собой целый комплекс церквей. Впечатления сильные. Ещё здесь растёт много лип, и они как раз цвели. Их свежий аромат наполнял воздух. Как оказалось, попасть в пещеры совсем не просто. Записываться на экскурсию надо дня за два, количество посещений и людей ограничено — это делается ради сохранения и поддержания определённого климата в уникальных пещерах. Стало понятно, что мы в них не попадём. Конечно, трудно было это принять сердцем. Я присела на ступени храма и тут, краем глаза, увидела монаха с двумя мужчинами, которые и важным видом, и дорогими костюмами выделялись из массы всех паломников. Поняв каким-то чутьем, что они идут в пещеры, я бросилась к монаху с просьбой благословения посетить с ними подземный храм. Он ответил, что не против, но это де частная экскурсия и согласятся ли люди. Ответом на мой вопрос был их молчаливый кивок.

И вот… свечи в руках, монах даже не шёл, а плыл по узким коридорам, развернувшись лицом к нам. Говорил он спокойно и мелодично. Мы узнали, что вначале пещеры были заселены пришедшими из разорённого ордой Киева. Но, в отличие от Киевских, они нерукотворные. Когда-то, много веков назад, здесь протекала мощная подземная река. Вот по её-то руслам мы и шли. Удивительно, воздух здесь очень свежий, несмотря на отсутствие искусственной вентиляции, температура около четырёх градусов. Но было нехолодно и совсем не страшно, а наоборот, как-то очень тихо и спокойно в душе. В боковых стенах коридора всюду захоронения, здесь же таблички с надписями на старославянском языке. Неожиданно для самой себя я прикоснулась лбом к одной из них и явно ощутила лёгкий аромат роз. Возникло ощущение волшебства, чуда, и оно не покидало — ведь стены, потолок состоят из спрессованного веками песка. Если поскрести ногтем, то он легко осыпается, а обрушений за многие века не было ни разу. Необычным было и ощущение времени — казалось, мы были в пещерах минут 15, а на самом деле экскурсия длилась около 30 минут. После её окончания жизнь сделала ещё один подарок. Батюшка пригласил пройти на крепостные стены и в монастырские сады, куда обычно закрыт вход для посторонних. Поднимаясь по узкой крутой лестнице, между храмами, мы оказались у огромного старого дуба. Ствол его был обвит для сохранения стальными кольцами. По преданию, он рос здесь, когда ещё не было монастыря. Ему около 800 лет. Отсюда была хорошо видна звонница. Удивил необычный колокол — звук издаётся раскачиванием самого колокола, а не его языка, причём он приводится в движение ногой на земле, через коромысло. Здесь, наверху, особенно ощущалась сила и мощь крепостных стен. Вдруг прилетела маленькая птичка. Не боясь нас, она села на протянутую руку монаха. И это тоже было чудом.

Уезжала я другой. В душе моей осталась какая-то особая тишина, наполненная силой этих мест. Так хочется сберечь, сохранить её в себе на долгие, долгие годы.