Попала я в США поздней осенью 1989 года, по приглашению друзей. Они покинули Союз в 1980 году. Из Вены вместо Израиля отправились в Штаты. Так было задумано, и так поступали многие. Накануне вылета в Вену жена на неделю раньше срока родила ребёнка. Они с мужем попытались его пронести в самолёт — задумка была сделать его гражданином Штатов. Но будущего несоветского гражданина обнаружили, пришлось ещё неделю пробыть на родине, оформляя выездные документы. Так что жила я в Штатах в бывшей советской семье, с её непростой историей, которая тоже заслуживает рассказа.
Мои друзья жили тогда в Вашингтоне. Город расположен на широте Кушки, самой южной точки тогдашнего Советского Союза, к тому же из-за близости океана и болотистой местности климат в городе очень влажный. Но мне повезло — в это время там просто очень тепло, листья на деревьях только-только начали желтеть. Побывала я два раза и в Нью-Йорке — накоротко, когда прилетела, и примерно с неделю, когда возвращалась в Союз.
Недалеко от дома была просто роскошная природа — гигантский лесопарк с широкими тропами вдоль бурного ручья далеко внизу, с огромными мощными деревьями. В лесопарке по выходным чуть ли не весь город катался на велосипедах и бегал. Там были и прекрасно оборудованные спортивные площадки для всех желающих. Я тоже бегала в парке, однажды собрала грибы, которых там было великое множество. Принесла домой, чтобы пожарить. И не поверила ушам — мой друг сказал, что здесь грибы в лесу никто не собирает, едят только покупные. И это человек, который сам собирал грибы в Подмосковье и ел их с превеликим удовольствием. Так и хотелось его ущипнуть — не шутит ли. Нет, не шутил, говорил на полном серьёзе.
Знакомилась с этой частью города, где наверху жили обеспеченные люди в добротных домах с бассейнами — «белый» город, примерно в тридцати минутах ходьбы от Белого дома. Меня предупредили, что в нижнюю часть лучше не ходить — опасно. Там живут мексиканцы, другие жёлтые и чёрные, часто безработные. Всё же пошла туда, и зря. Меня провожали недоброжелательные взгляды, да такие, что вздохнула с облегчением, когда вернулась обратно.
Мои друзья попали в этот район, в общем-то, случайно. Они прибыли в США почти безо всего, надеясь на быстрое устройство на работу, но оказалось, что обещанное место уже занято, а человек, который учился в Союзе и которому мой друг очень помогал, просто ушёл в сторону, хотя и клялся помочь и, наверное, мог бы, будучи сыном очень богатого человека.
И началась для этой семьи, можно сказать, беспросветная, по крайней мере напряжённая жизнь. Православная община предоставила им жильё в гостевом доме, откуда они как раз перед моим появлением и переселились в тот самый «белый» район. Их друг-археолог надолго сдал им свой обустроенный трёхэтажный дом с огромным жилым подвалом за тысячу долларов, то есть по несоветским меркам почти даром. После их и моей «хрущёвки» недоумевала — зачем столько помещений для четырёх человек (в семье было двое детей)? Но — престиж, очень важная компонента тамошней жизни…
С работой и деньгами были постоянные проблемы. Дипломированный квалифицированный специалист, кандидат физ.-мат. наук так и не смог по разным, в том числе и внутренним, причинам устроиться на постоянную работу. Часто перебивался случайными заработками. В общем, история невесёлая. Америка оказалась для моих друзей не той страной, где молочные реки и кисельные берега. Помню, как они радовались возможности избавиться от опостылевшего им Союза, где их, как они считали, не ценили, и оказаться в этой самой продвинутой стране мира. Но она так и осталась для них мачехой, как и для многих других, прибывших туда в поисках лучшей доли.
Улетела я из США, пробыв там чуть больше пяти месяцев, 19 февраля на следующий год, как раз в этот день Штаты начали свою «Бурю в пустыне». Ночь накануне была страшная — за окном слышались крики и выстрелы, а в самолёте боялись нападения и провокации.
Той первой поездки очень боялась, США считала врагом Советского Союза, как и многие по тем временам. Можно сказать, просто тряслась от страха. Но честно собиралась. Английский не знала совсем и брала уроки у соседки. Она когда-то работала с туристами и неплохо знала язык. Учила меня произношению, английским песенкам. Я удивлялась — написанное и произносимое никак не совпадало.
Примерно за месяц до поездки посмотрела американский фильм, название не помню. Рассказывалось о журналистке, которая из-за своих «красных» взглядов (в фильме время Гувера и «охоты на ведьм») потеряла работу. Журналистка ищет новую работу в качестве гувернантки и попадает в разные опасные приключения, рискуя жизнью.
После этого фильма, который смотрела, не отрываясь и во всё уверовав чуть ли не с первых кадров, бояться Америку стала меньше, раз там живут люди, готовые жертвовать жизнью ради других.
Самолёт приземлился в Нью-Йорке, в аэропорту Кеннеди. Пока ждала встречающих, оглядывала шагающих мимо туземцев. Все они, даже негритянки (а у них-то откуда счастье?) широко и доброжелательно улыбались. И тут меня одолел прежний страх. Подумала, что такого быть не может и что все они просто притворяются. Хотя, пожив в стране, поняла, что такие лица здесь «приняты», а вот несчастные раздражённые лица, довольно привычные в перестроечные времена на родине, — нет. В Америке что у тебя внутри — никого не касается, главное, не выносить сор из избы. Вот почему на вопрос «как дела» слышала один ответ — «нет проблем». Ну а на нашем «перестроечном» несчастном лице проблемы налицо.
Была я в Штатах не так мало по времени, но составить общее представление об этой разноликой, но одновременно и в чём-то однотипной стране навряд ли возможно и за более долгий срок. Круг моих знакомых был тоже достаточно мал. Даже два города, с которыми познакомилась, с одним меньше, с другим больше, резко отличались друг от друга. Вашингтон — в основном город спокойный, академичный, а в Нью-Йорке совсем другой и темп жизни, и сами жители, больше спешки и суеты, больше криминала. Даже его районы резко отличаются друг от друга. Если в общем, то о США могла бы сказать, что эта просторная страна не похожа ни на какую другую, как будто она на другой планете или сама целая планета. Хотя сравнивать у меня было особо не с чем, до США была только в одной европейской стране — Греции.
Всё-таки об общеизвестном — в Америке действительно потрясающие, «шёлковые» автодороги, магазины, полные разного добра и продуктов, что особенно поражало прибывших из Союза, где в это время в магазинах было шаром покати. Благожелательность так называемых простых американцев. Все, к кому приходилось обращаться за помощью, останавливались даже на бегу, пытались вникнуть и помочь. Помогали и в поиске работы, в заработке денег люди малознакомые. Тогда всё же действительно было какое-то искреннее движение народов навстречу друг другу — американцам были интересны русские, которые уже перестали быть советскими.
И ещё, во что верилось с трудом, — в Штатах трудно или даже невозможно жить без машины. Продуктовые магазины «шаговой доступности», как это было когда-то у нас, большая редкость. Если всё же магазин относительно недалеко, то многие покупают какие-то смехотворные по весу упаковки — сто граммов, пятьдесят граммов. Ведь завтра де можно купить ещё. Хотя и в Москве когда-то было так же — бабульки покупали по пятьдесят граммов. Но перестройка, особенно перед распадом Союза, помогла всем сесть на строгую диету. А в конце перестройки для тогдашнего советского человека, который сметал с прилавков всё что придётся, такая уверенность в завтрашнем дне — нонсенс.
Ходила по обычным продуктовым магазинам, поначалу мало что покупала, удивлялась на ассортимент — совсем не зимний. Например, крупная яркая клубника. Как-то попробовала — вкуса никакого. Теперь-то причина известна — «генная инженерия». Побывала в экологически чистых магазинах, где вкус у фруктов и овощей всё же есть. Всё здоровое везут со всего света, но это всё очень и очень дорого. В русских магазинах продают селёдку, ржаной хлеб, квашеную капусту, красную и чёрную икру, конечно водку. Всё тоже очень дорого.
Удивлялась — водители часто останавливались и любезно уступали дорогу. Считала это проявлением какого-то запредельного уважения к женщине. Но, оказалось, не только, в Штатах есть бизнес (теперь и у нас тоже), когда пожилые люди умело, с надеждой на небольшую травму, бросаются под колёса, чтобы получить от водителя компенсацию за причинённый ущерб.
Маленьких детей не кутают, их очень легко одевают даже в холодное время. Сильный ветер, а на ребячьей головке никакой, даже лёгкой, шапочки. Русская бабушка упала бы в обморок. На домашних празднествах гости не засиживаются. Как-то меня пригласили знакомые на день рождения. Гости собрались и после коротких поздравлений практически тут же уселись за стол. Всё угощение без лишних разговоров было быстро съедено. После этого гости как-то сразу поднялись и отправились кто куда — домой или по делам. Нашему человеку, привыкшему к многочасовым застольям, такого не понять.
Поражали пылесосы для опавших листьев. В это время разноцветные листья с деревьев падали и падали не переставая. Огромные чёрные мешки с такими листьями складывают возле дома, потом их увозит специальная служба. Газоны перед домом должны быть пострижены, лишены опавших листьев, иначе хозяину придётся платить штраф, видимо немаленький.
Меня предупредили, что совершенно неприлично интересоваться величиной зарплаты. Однажды не выдержала и спросила у одной знакомой дамы про величину её пенсии. Про пенсию же, де мол, можно. В СССР такой вопрос никого бы не удивил, даже наоборот. Реакция была неожиданной. Меня очень корректно, но круто «приложили», с выяснением, зачем мне это нужно. Выкручивалась и извинялась, как могла, но тем не менее ледок между нами растаял не сразу.
Собак и кошек кормят только консервами из магазинов. И когда одна знакомая дама пожаловалась, что у её кота вылезает шерсть, я посоветовала ей давать ему свежую рыбу. Удивление хозяйки было непомерным. Кот так и продолжал есть свои консервы и лысеть.
Если хочешь зажаренной в духовке курицы, то пользуешься инструкцией, наклеенной на каждую тушку. Меня как-то пригласили на такую курицу, а придя, увидела расстроенную хозяйку — она извинялась передо мной за её качество, потому что не заметила, как нарушила инструкцию. Курица была, с моей точки рения, вполне приличная. Как могла, успокоила хозяйку. Где ей понять, что в Москве по тем временам с трудом можно было достать курицу «третий сорт синюю в пупырышках»…
Одна знакомая дама достраивала свой дом — нанимала рабочих. Мучилась с ними, они выпивали и нарушали график работы, как это бывает и у нас. Хозяйка билась с ними, но чётко записывала все их огрехи. Когда работа была закончена и пришло время расчёта, предъявила им счёт. Разговор в соседней комнате длился не один час. Был очень тихим, спокойным, без криков и ругани. В результате хозяйка выиграла, то есть заплатила столько, сколько рабочие реально заработали.
Удивляло разнообразие физических типов американцев. Тела разного цвета и разной толщины. Видела чудовищно толстых негритянок, но легко несущих своё тело. Видела американских женщин, тонюсеньких, как Барби. Мужчин — толстых и тонких. Видела, как в обеденный перерыв служащие выстраивались в больших очередях за гамбургерами и хот-догами и каких-то постоянно что-то жующих на улице людей — несмотря на свою чрезмерную ширину в поясе.
В Нью-Йорке есть что-то вроде кафе, где можно бесплатно поесть разных салатов с хлебом. Этим пользуются многие жители города. Была на Бродвее, просто поглазеть. Там засилье русских — магазинов, магазинчиков, людей и обычаев. Одно яркое ощущение — на тебе хотят заработать. Задорого продать ничего нельзя, покупают у тебя всё по дешёвке, зная, что деваться некуда.
Часто посещала ближайшую православную церковь. Решила исповедаться, скорее ради любопытства, особых грехов перед Америкой за собой не ощущала. Но всё равно волновалась. Но в этой процедуре та же американская деловитость, ничего сокровенного. Так что волновалась зря.
Катастрофа, если в Вашингтоне снег или гололёд, даже если температура близка к нулю. Такое бывает очень редко. Наблюдала, как на дорогах почти останавливается движение, увеличивается число ДТП. В один такой день ехала с работы на автобусе, за рулём была женщина, негритянка. Её буквально парализовало от страха, она забыла самые простые навыки вождения. И тут вся мужская часть автобуса пришла на помощь — стали давать советы, поддерживать, чуть ли не рулить. И автобус, который почти остановился, а водитель хотела было выйти и бросить его, покатился дальше.
На улицах было много развалов возле домов — жители выносили оттуда ненужные вещи, видимо, взамен новых. И мебель, одежду, технику — телевизоры, радиоприёмники, магнитофоны и многое другое. Всё по одному доллару. Около развалов никого не было, клади доллар и бери, что хочешь.
И немаловажный денежный вопрос
У меня с собой было 400 долларов, выданных взамен трёхсот рублей. Больше этой суммы брать было нельзя. Известная задача всех прибывших из Союза — подзаработать деньжат. Нелегально, конечно.
Стандартные и доступные варианты — уборка домов, уход за детьми. Продать то, что привезено с собой — явно или тайком. Приспособиться что-то рукодельничать на месте и это реализовывать. В целом может получиться не так уж и плохо, если к тому же слегка экономить.
Американцы ценят ручную работу, даже самую непритязательную, их вкус не отличается изысканностью. Есть магазины, где продают пластмассовые бусины, замочки, леску и прочее для изготовления украшений. И вот если из таких бусин разного цвета изготовить бусы, то ожерелье можно продать, имея лицензию, долларов за 200. Видела одни такие бусы — не купила бы их и за пятак, настолько они никакие.
Наши самодельные украшения от друзей-художников, которые привезла с собой, очень неплохо продавались. Провезла их спокойно, даже не потребовалось разрешения Министерства культуры, так как они не представляли никакой культурной ценности из-за их современности. На руки могла получить долларов 20 за изысканное колье, а на продажу их выставляли долларов за 30. Это было дороже, чем мы их продавали в Союзе. Однажды был такой случай. Удалось поработать в одном доме, куда приходили достаточно обеспеченные люди. Одна пара заинтересовалась одним из самых красивых комплектов и взяла его, как помню, за 200 долларов. И быстро ушла. Я, взволнованная, бросилась к русской хозяйке дома по прозвищу «Атаманша» — с вопросом, как быть, ведь комплект стоит, де мол, гораздо дешевле. Она успокоила меня и остановила от глупости — бежать и отдавать лишнее.
Продать в Америке что-то ценное, привезённое тайком, — в каком-то смысле, как и большинство советских приезжих, сделала и я — мне было непросто. Недоставало знания языка, оно поначалу было никакое. Были проблемы и с передвижением по городу, чтобы найти те магазины, где знали бы цену таким вещам. В обычных же магазинах отказывали, там всего аналогичного, хотя и современного, и так полно.
Один знакомый по Союзу предложил продать мои вещицы в Нью-Йорке, где он жил. А они были очень дорогие. Это были пара колец — одно из них было довольно старинным — с немаленькими бриллиантами. Я их привела в затрапезный блёклый вид. Кольца были у меня на пальцах, а для всех интересующихся это были стекляшки, хрусталь. В Союзе на них можно было купить новую машину, а может, и не одну. Продавал мой «благодетель» их долго — как помню, больше месяца. За сколько он там всё продал — неизвестно, а мне отдал двести долларов...
Так что продажа ограничилась украшениями, привезёнными из Союза. Их можно было продавать на ярмарках, которые устраивали православные общины, в других местах, в каких-то домах, один из которых уже описала.
Потом я приспособилась делать матрёшки, заготовки привезла из Союза вместе с красками и кистями. В подвале дома, где жили мои друзья, был прекрасный лак. В общем, это дело тоже пошло неплохо. И несложную двойную матрёшку в Вашингтоне удавалось иногда продать за 200 долларов.
Теперь об уборке домов
Почти все русские в Штатах связаны с церковными православными общинами, те помогают с работой, часто с жильём. Через эту общину, где много русских и где слух о новом человеке быстро распространяется, мне предложили заниматься уборкой в одном богатом трёхэтажном доме в центре города. Муж из Союза, явный бездельник, жил за счёт жены-психолога, которая зарабатывала, если судить по дому, порядочные деньги. Иногда приглядывала за их пятилетней дочкой с больными от рождения почками. Платили мне за всё три доллара в час. Потом узнала, что минимальная плата за уборку — пять долларов, и ни один житель Америки, даже нелегал, на три доллара не польстится. Только русский простак готов на всё, особенно такой, как я — с учёной степенью. Работы было много, все трёхэтажные стены надо было мыть чуть ли не каждый день. Если не успевала за восемь часов что-то сделать, хозяин отказывался платить дополнительно и укорял, что специально тяну время. Кормить меня не кормили, приносила с собой. Потом узнала, что прислуга в этом доме меняется часто и что её из свежих приезжих регулярно поставляет в этот дом, как поняла, та же община. Таким способом эта весьма обеспеченная пара экономила на прислуге. В конце концов дело дошло до конфликта, со стороны хозяев. Теперь понимаю, что конфликт был заранее запланирован, чтобы от меня, уже слегка подкованной в информации, избавиться и взять новую простушку.
В это время мне предложили уход за маленьким ребёнком, пока её мама-медсестра спит в соседней комнате после ночного дежурства. Мама просыпалась где-то часа в два дня, и я отправлялась домой на метро. Станция называлась красиво — «Серебряная весна». За эту работу каждый раз получала 30 долларов. Мама утром после работы заезжала за мной на машине и отвозила к себе. Моя задача была — следить за ребёнком, играть с ним, петь ему песенки, кормить всем готовым. Всё это было очень приятно и совсем необременительно. Никакого сравнения с прежней работой — ни по деньгами, ни по нагрузке, физической и психологической.
Мама не знала русского, а я чуть понимала английский. Но её муж как-то знал русский, работал в библиотеке. Именно он и оформил мне приглашение в Штаты, которое не сработало (смотри ниже P. S.), чтобы, вернувшись, я снова бы занималась его дочкой.
Его мать попала в США с первой волной эмиграции. Она великолепно знала русский. Предложила мне убираться в её доме три раза в неделю, за каждую уборку — 70 долларов. Всегда чем-то угощала. У этой дамы я и жила бесплатно последнюю неделю перед отъездом в Нью-Йорк. Этой даме бесконечно благодарна за всё, что она для меня сделала.
И последнее — как не потерять заработанное
Конечно же, эта поездка не была просто путешествием в заморские страны — была у меня и «сверхзадача».
Деньги были мне нужны на покупку музыкального синтезатора и компьютера — в Союзе в те времена все мечтали о персональном компьютере, как о чуде вражеской техники, и пытались добыть его всеми способами, на него меняли даже машины и лишнюю жилплощадь... Когда только начала работать у первого хозяина, рассказала ему о своей мечте. Он тут же предложил вариант. У него есть, де мол, очень хороший знакомый, можно сказать друг, который работает в магазине по их продаже. И уж мне-то, да по его протекции, он подыщет синтезатор что надо. Дал координаты. Я кланялась и благодарила, думала: «во, де мол, повезло!» И когда деньги накопились, а нужная сумма появилась незадолго до отъезда из Штатов, я связалась с этим человеком, сослалась на своего прежнего хозяина, и мы договорились. Дальше, хотя и не сразу, начались странности, которые меня беспокоили. Мне отвечали, что синтезатор вот-вот поступит, но тот всё не поступал и не поступал. Естественно, хотя что и говорить, по-глупому и по-простецки, известила хозяина магазина о дне отъезда, чтобы подсуетился. Но этот день близился, а синтезатора всё не было. И в другое место уже не было возможности обращаться, и не было денег на другой вариант. Кончилось это потрясающе. Вечером должна была уезжать в Нью-Йорк и дальше на самолёт, а синтезатора, за который деньги уже отданы, нет и нет. Выхожу утром на терраску и вижу — что-то большое небрежно брошено чуть ли не на пол. Глянула — коробка, а в ней синтезатор. Оказывается, его принёс посыльный из того самого магазина, не смог якобы дозвониться, хотя я была дома и всё время прислушивалась, и просто бросил очень дорогую вещь практически на улице, где её могли украсть.
Когда вернулась в Союз, оказалось, что синтезатор внутри весь латан-перелатан, весь паян-перепаян. Проверить его в Штатах в любом случае у меня не было ни времени, ни возможности, тем более заглянуть в нутро. Дома он быстро перестал работать. И кому и на кого жаловаться? Думаю, что таких простаков у моего первого хозяина и его дружка-кидалы было и, возможно, будет ещё немало. Наверное, непрерывно и с немалой прибылью работала и, может, работает до сих пор эта мафиозная цепочка, на которую нарвалась и на которую из Союза управы нет, разве что вернуться обратно. Ну, вернулась бы, ну выразила бы. И что? Да ничего, так, сотрясение воздуха.
Подумала, что и в этом конкретном случае Штаты ничего не упустили. Понятно, что в «исполнителях» были наши бывшие соотечественники, но они хорошо усвоили высокие «западные ценности»: добиваться успеха любой ценой, переступать через жизни и чаяния людей, как через препятствия.
Но всё же поверх всей этой западной морали было в Америке и что-то хорошее — само по себе, среди людей, которые не стремились тебя использовать, и простых с ними отношений...
P. S. В Штатах побывала один раз. Через год снова попыталась получить визу в американском посольстве в Москве, имея на руках приглашение, привезённое из Штатов от знакомых, которые предложили мне работу, но меня отфутболили. В это время американцы в очередной раз закручивали гайки и старались не пускать к себе русских, особенно тех, кто слишком быстро просился снова. Понравилось, де мол, осмотрелся, окопался, теперь едет, чтобы остаться навсегда. Ещё и на собеседование попала к самой придирчивой инспекторше, в очереди шептались, что она «режет» всех русских. «Зарезала» и меня, с тех пор я нахожусь как бы в «Списке Магнитского».
Комментарии
Добавить комментарий