В Тверской области в Кашинском районе находится древний сосновый бор. Расположен он между несколькими деревнями на берегах реки Медведицы. Жители этих деревень уже второе десятилетие пытаются лесу придать статус особо охраняемой территории, имея на то законные основания – здесь много редчайших на планете растений, есть краснокнижные животные. Участие в защите происходит на добровольной основе. Есть инициативная группа людей, которая занимается защитой леса, наводит в нём порядок. Также они участвуют в облагораживании многих мест в городе Кашине. Другими словами – занимаются добрыми делами там, где живут. Одно из таких значимых дел этой группы добровольцев – возрождение дома культуры в деревне Леушино – было по достоинству оценено на высоком уровне. Ребята в 2020 г. стали серебряными лауреатами конкурса «Добровольцы РФ» и даже рассказали о своем проекте по видеоконференцсвязи непосредственно Президенту нашей страны, Владимиру Путину, отвечали на его вопросы. Прямая трансляция диалога Президента с добровольцами-победителями происходила по Первому каналу.
У активистки этой группы добровольцев, Ирины Бодровой, и одного из руководителей проекта, мы взяли интервью.
Ирина, расскажите, пожалуйста, про ваш чудесный лес, который по сути вдохновил вас и ваших единомышленников объединиться и начать движение добровольцев.
Это невероятное место – великолепный сосновый бор, упоминания о котором встречаются в старинных летописях. В лесу попадаются крупные моренные валуны – отголоски ещё ледникового периода. Сохранились и очень древние сосны! Одна из сосен внесена в реестр старых деревьев России. Она сейчас участвует в конкурсе «Самое красивое дерево России». Надеюсь, что она победит, потому что сосна достойная, приезжали учёные и определили точный возраст этой сосны – ей на данный момент 289 лет. В нескольких фильмах она была участницей, чему мы, местные жители, очень рады.
В исторических источниках, архивах мы находим, что когда-то в древности, был совершенно великолепный Шернский лес. Он тянулся от деревни Судниково, – сосна находится рядом с этой деревней – и почти до самой Волги. С этим лесом связано множество легенд, старинных сказаний. Мы собираемся всё это поднимать из архивов, чтобы у нас, местных жителей, возродились знания о местах, в которых живём. Потому что, конечно, очень мало кто из современников что-то реально об этом знает. Что-то осталось в архивах, что-то могут рассказать историки. Наша задача – самим изучить и передать знания об этих старинных сказаниях нашим детям, чтобы не оборвалась ниточка, связывающая наше поколение с теми, кто жил в этих местах в древности.
Как началось ваше движение по защите леса?
В 90-е годы прямо посреди нашего леса начали разрабатывать песчаный карьер. Приехала техника, порубили многолетние здоровые деревья, начали рыть. Здесь в основном почвы лёгкие, песчаные. Это бассейн реки Волги, а река Медведица – её приток. Пришла чудовищная техника, начала грести, вырыли огромную яму. В это время жил у нас такой дедушка, Павел Тимофеевич Соловьёв, он начал заступаться за природу, начал обращаться в разные инстанции, писать письма. Он обращался сначала в местные организации, потом в тверские, потом московские. И последнее, что он сделал – написал письмо и лично отвёз его в Госдуму. Там был такой ящик для почты. И опустил это письмо туда как последний крик души. Буквально через два дня приехали люди, как это раньше было, на Волгах какие-то службы, они обошли всё это, осмотрели. И буквально через день-два вывезли всю технику и остановили процесс, который убивал всё вокруг. Один неравнодушный настойчивый человек, Павел Тимофеевич, смог добиться справедливости и защитить на тот период лес.
Какой это был год?
Это 1992–1993 гг. Годы были очень сложные, но структуры по охране природы ещё работали.
Эта история по защите леса, получается, началась вот с этого самого дедушки?
Да, дедушка нам всё время говорил, что мы его преемники, что меня не будет, а вы будете дальше продолжать это дело. Он был очень хороший человек, Павел Тимофеевич Соловьёв. Жил он в старой избушке в нашей деревне вдвоём с женой. Они вырастили чуть ли не три поколения. У него дети, внуки, правнуки, и все они бесконечно любили эти места. Они оба с женой из интеллигенции. Жена у него всю жизнь проработала преподавателем. Он – участник войны, был ранен, есть награды. Рядом с домом в пристроечке он сделал что-то вроде музея старинной утвари. К нему приезжали на экскурсии. И он очень хорошо умел рассказывать, показывать. Про всю эту утварь он рассказывал интересные детали с точки зрения истории. Проводил целые лекции с загадками, викторинами, какими-то отступлениями литературными. Он сам был пушкинист – любил Пушкина бесконечно, изучал всё время. Собирал книги – у него библиотека чудесная была. Вот такой человек был. Нам, конечно, повезло. Очень рада, что были вот такие звёздочки, которых мы застали в этой жизни, старинная интеллигенция. Он сам москвич. Волею судеб попал в наши края и уже не смог отсюда уехать.
По образованию он был юрист, помогал многим пенсионерам получать надбавки к пенсиям, которые они заслужили, но не получали по каким-то причинам. Все его помнят как активного и достойного человека.
Его с нами уже нет, они с женой были уже пожилые люди, когда мы с ними познакомились в 90-е. И вот, он в одиночку смог сделать такое дело – защитить лес от вырубки. И мы, глядя на то, как всё проходило, вдохновились его действием, которое привело к совершенно конкретному, очевидному для всех местных жителей результату.
Когда Павла Тимофеевича не стало, вы продолжили линию по защите леса?
Мы и начинали вместе с Павлом Тимофеевичем. По состоянию здоровья он уже не мог с нами ходить по инстанциям, но давал полезные советы. Мы сначала просто собирали мусор, убирали свалки, сжигали то, что можно было жечь. А мусор, типа пластика, собирали казалось бесконечное количество мешков – чёрных по 240 литров, прочных таких. Вывозили по сотне мешков из года в год. Это было что-то накопленное, что лежало годами, куда всё бросали. А потом, когда всё это подчистилось, многие люди стали по другому смотреть на лес – к нам подтягиваться, тоже собирать мусор – не проходить мимо.
У нас есть знакомая женщина из соседней деревни, она гуляет с собакой каждый день. И заодно присматривает – прибирается. Эта женщина какое-то время жила в Москве, а теперь вернулась на свою родину и поселилась здесь. Она собирает грибы, ягоды, всех угощает. Мы ей очень благодарны.
Много человек участвуют в поддержании чистоты леса?
Раньше наш лес считался местом для заготовки дров. Отношение к этим местам было достаточно потребительское, где ты что-то бросил, что-то срубил, вырвал, переехал трактором по каким-то местам и даже не заметил. Мы люди из города, сначала ужасались, ахали, охали. А потом начали всё постепенно активнее и активнее действовать, разбирать какие-то давние сложные свалки, стали убирать мусор, убирать вдоль реки хлам. Когда туристы приезжают, отдыхающие, как это водится, из машины выбросили одноразовую посуду и поехали дальше. Сначала мы начали это делать на эпизодической основе. А потом это вошло в некий порядок – подключились и другие местные жители.
Сейчас, когда люди идут куда-то, на реку, в лес, на луг, все запасаются мешочками целлофановыми, всё что видят негожее – собирают. Теперь у нас идеальная чистота. Такая радость для нас, для всех жителей и, думаю, для природы. Это нарабатывался процесс такой не одноразовый, что-то как образование чего-то. Вот в этом мы всё время участвовали, всё время поддерживали. Были люди, которые взялись за вывоз мусора с привлечением всех инстанций.
Постоянно нам рассказывают, что вот там люди собрали мусор на берегу. У них там пляж, и они собрали в пакеты мусор. Раз в неделю к нам приезжает мусоровозка и вывозит собранный нами мусор. Туристы, кто к нам приезжают, уже не оставляют бросовый хлам. Люди, которые ходят по лесу, все ходят с пакетиками, собирают всё, что видят, вплоть до окурков, мелких бумажек. Даже застарелые скептики, которые нам всё время говорили, вот вам делать нечего, вот люди мусор покидали, пусть сами и убирают, – теперь говорят, да, стало намного чище. Я думаю, что у людей появляется элемент сознательности, возникает чувство к живой природе – это нарабатывалось годами.
Вы своим личным примером вдохновили людей поддерживать чистоту в лесе и территориях рядом.
Да-да, совершенно верно. Мы с самого начала не задавались целью кого-то воспитать. Просто в какой-то момент ты видишь неправильное и просто слезами обливаешься, что так ужасно может выглядеть что-то красивое, доброе.
У меня была такая история с лесом. Вдруг приехал трактор, заехал на совершенно чудесную полянку, развернулся и выворотил всё, что там было: ягоды, всё что росло на этой поляне, убил все маленькие сосенки… Уехал и был таков. Я смотрела на это и плакала, на моих глазах была убита частичка нашего леса. В слезах я стала заравнивать бороздки, засыпать, возвращать на место какие-то ягоды. Оно постепенно всё заросло.
И что меня ещё удивляло – это на грани чудес. Всё время говорили, что лес старый, пустой, что нет подлеска, что должен был бы естественным образом появиться. Смотрите, все говорят, что нет подлеска, сосны попадают. И мы стали где-то на открытых местах, на полянах, нас было несколько человек, сажать маленькие сосенки. Это был труд крохотного муравья в огромном пространстве, но через год-два в лесу вырос подлесок, не из наших сосенок, а лес как бы откликнулся, они взяли и появились. Это было как сказка, как чудо.
Как в «Аватаре», «Эйва» вас услышала.
Да-да! Это всё живое, всё слышит, понимает. И что такое уникальное осознание, что ты общаешься с таким миром, с планетой, с живой природой, с животными, с птицами. Это вообще просто чудо. Так что вот такие истории.
Что вас побудило стать добровольцами?
Во время перестройки всё разваливалось, разваливались совхозы, делились земли. И всё стало приходить в архаическую непригодность, старость какую-то, наводящую тоску. Деревни вот эти большие, которые рядом с нами, когда-то были богатыми, густонаселёнными, они обнищали совсем, убогие фасады, поломанные заборы, люди уезжали. Была разруха. Мы решили хоть как-то, хоть немножко, хоть чем-то поддержать. Взялись сначала за лес, потом за местный Дом культуры, ну и так далее.
Шли по восходящей. Так образовалось наше направление добровольческое, которым мы уже дальше участвовали в проектах «Добровольцы РФ». Вот уже пару лет мы в них участвуем. И вот в прошлом году мы выиграли призовое второе место в этом конкурсе. Ну и теперь, я надеюсь, что нам будет легче в смысле защиты, поддержки этих пространств.
Места здесь совершенно чудесные, я не знаю, как их можно так по-человечески описать, чтобы тронуть душу. Мы смотрим, люди приезжают в гости, как-то касаются этих мест. Потом начинают покупать здесь домики, или приезжать к родным из года в год. Привозят сюда детей, многие люди остаются, дети учатся в сельских школах, по крайней мере в начальных классах. И вот у нас на глазах начинается некий расцвет этих пространств. Конечно, удивительно это, не сравнить с прежней разрухой, уныньем, тоской зелёной. Грубо говоря, у нас была совсем пустая деревня, у нас никого не было здесь – на лето только приезжал кто-то.
Сейчас в моей деревне от семи до десяти домов, в которых живут круглый год, постоянно. Воздух здесь совершенно изумительный – невозможно надышаться. Река Медведица полна красоты. Свои там флора и фауна, чудесные виды. По всем направлениям это пространство целительное.
Здесь ещё очень вкусная родниковая вода. Чай на этой воде – невероятно вкусен.
Совершенно верно. Я думаю, многие люди это оценили. Когда сезон, когда лето, очередь из нескольких машин стоит, набирают в какие-то огромные бидоны, баки, всякие там бутыли. Туристы в летний период, их много по реке плавает – лодки, байдарки. Они тоже знают наши колодцы и ходят за водой к нам. Мы очень рады, что колодцы работают, что жизнь идёт, что вода такая чистая, светлая, она всё растворяет и очищает. Никакого осадка. Очень хорошая вода.
Что именно сейчас угрожает вашему лесу? Какая мотивация на сегодня у местных жителей сражаться за его сохранность?
Местное население, оно по сути крайне бедное. Они выживают буквально. Для них этот лес как бы, не знаю, как сказать, это родина, жизнь, они собирают ягоды, грибы заготавливают. Кроме того, что это поддерживает их морально, они что-то из заготовленного реализуют. Не знаю, как это происходит, но это один из критериев выживания этих людей, очень небогатых. Если они этого лишаются, мы уже наблюдали это, то это просто катастрофа, как говорится. Катастрофа страшная.
В плане сохранности экосистемы… Это у нас редкий по красоте сосновый бор, и когда его вырубают, то начинает расти поросль какая-то дремучая, мелкая-мелкая, кусты какие-то. То есть на смену приходят лиственные, и возникают такие заросли, у нас есть такие фотографии. Лес, увы, с какого-то времени отдан в аренду... Понятно, что никакие арендаторы об этом не заботятся, они всё самое хорошее вырубают то, что им нужно для своего процесса, а вот всё это остаётся, страшное, несчастное, убогое… И просходит смена природной зоны, в ней нет таких ягод, нет таких грибов. Это просто заросли, через которые сложно и пройти.
У нас был случай, когда лес горел, это был 2010 год, жара страшная, засуха. И вечером приехал человек и сказал, что горит лес. И что удивительно, пришли все, кто только мог, даже из Кашина приехали, пришли и стар, и млад – и дети, и взрослые. Сумели остановить, но всё-таки довольно большая площадь выгорела.
И вот арендаторы… Они занимаются чересполосной вырубкой. Это такая вырубка, когда вырубается полоса шириной двадцать пять метров, потом пятьдесят оставляют, потом опять двадцать. Вырубают сосны огромные, роскошные, которые растут по сотне лет. И вот случается пожар. После этого страшного события арендаторы вырубают еще зону вокруг пожарища. А затем начинают чересполосную вырубку от этого пятна пожарища, тем самым ещё увеличивая зону, на которой не остается никаких деревьев. В результате, если бы мы не остановили такое отношение к лесу, то остались бы в нерождающей пустыне, никаких бы родников, ягод, грибов бы уже не было – всё бы заросло бурьяном.
Да, если лес вырубить, оставить пожарища, неубранность, то и приезжать никто не будет. Вода перестанет быть такой невероятно вкусной, краснокнижные животные и растения, которые там обитают, исчезнут. То есть это место потеряет свою наполненность, какое-то волшебство.
Так и есть. И не только это. Вот на самом деле – лес поддерживает все уровни населения, они ходят за грибами, ягодами. Но есть и ещё более тонкие вещи... В этом месте меняется состояние человека, он тут отдыхает, восстанавливается, заряжается энергией, наполняется бодростью и позитивными эмоциями. К нему просто возвращается смысл жить, потерянный им в борьбе за существование. Сейчас у нас в месте впадения ручья в Медведицу строится некий туристический комплекс, куда ездят туристы, вот для такого отдыха природного модного – успешно развивается всё.
Чтобы подержать лес, мы заказывали экспертизу у Тверского университета. К нам приезжали специалисты — экологи, биологи, специалисты разных направлений. И после всего, что они видели и исследовали здесь, выдали нам заключение, что у нас и краснокнижные растения, и птицы, и животные, чудесные ручьи и родники. И что эта живая и жизнедательная зона нуждается в усиленной охране. Ну мы об этом уже давно звонили и кричали на всех уровнях. Но пока нашему лесу присвоен статус ОЗУ, – особо защищённые участки. В 19-м году мы заказали в Министерстве лесного хозяйства Тверской области документ, показывающий охранные зоны нашего леса. А лес на самом деле совсем небольшой, он занимает всего 105 га. Вот за него мы практически и боремся. Как ни печально видеть, но в этих местах подобного заповедного леса было значительно больше, многое уже ушло безвозвратно...
К вашему лесу примыкает деревня Лапшино, правильно?
Да, а еще деревни Судниково Лужки и Башвино. И он как бы между этими деревнями находится. И по всем охранным статусам нельзя его трогать, нельзя рубить. Но всё это как-то происходит, дают кому-то порубочный билет. Хотя нам выдали документ, где указаны статусы участков и какую они имеют защитную категорию. То, что у реки, одна охранная категория идёт, то что от реки глубже в лес, имеет свою охранную категорию. И мы были рады, что у нас есть такая бумага. Но эта бумага имеет длительность – всего один год. В этом году мы начали новую бумагу заказывать, потому движемся к статусу особо охраняемой природной территории для этого леса. Заказали новую бумагу, а там уже ничего нет. Там уже есть арендатор, который вновь появился со сроком аренды на 49 лет, опять он арендует всё это...
То есть какие-то люди собираются опять рубить?
Я этого очень опасаюсь.
В каком статусе этот лес находится в данный момент?
Вообще считается, что ОЗУ – особо защищённые участки, документ об ОЗУ выдают на десять лет. В нашем случае через несколько лет этот статус закончится.
Что нужно, чтобы получить статус особо охраняемой природной территории (далее – ООПТ)?
Есть список документов, и мы по этому списку отправляем документы в Тверь. Они нам возвращают и говорят, что не хватает двух документов. Первый – это должны какие-то реперные точки расставлены в лесу. А второй – это финансово-экономическое обоснование. А мы же просто жители, мы документы подаём от себя, мы спрашиваем, к кому нам обращаться? И всё это очень медленно.
Вы не знаете, к кому обращаться, чтобы получить эти два документа?
Нам говорят, что вы там обращайтесь к тому-то, кто вам делал исследование, к университету. А университет говорит, мы такими вещами не занимаемся, мы только исследуем, дали вам заключение, оформили как надо, а вот геодезия – это не наша направленность. И начинается какая-то мутная переписка. Наше письмо отправили на рассмотрение кому-то куда-то, там будут рассматривать... И после длинной серии вот этих писем нам говорят, что с этими реперными точками пока непонятно, но мы попытаемся как-то помочь. Вот пока мы ждём.
Второй документ – это финансово-экономическое обоснование. Сначала глухое молчание было. Мы уже и прошение от Кашинской администрации подавали, они нам помогли, написали, что люди, местные жители хотят защитить эту зону леса, что хотят организовать ООТП и что с нашей стороны мы ничего не хотим из бюджета Тверской области, от каких-то там служб. Что сами будем решать вопросы с лесом. Ну, оно так и есть, мы сами защищаем, убираем, сами всё делаем. Через длительное время нам прислали ответ, что нам нужно не просто заявлять, что вы ничего не хотите от бюджета, а вам нужно обосновать, какие потери потерпит арендатор, потери, которые понесёт государство, если эти вырубки прекратятся. А как же мы можем оценить потери арендатора, когда мы не знаем его доходы. В общем, вот такие вещи решаются на уровне министерств, и пока эти два документа мы получить не можем. И это длится уже года два, даже больше.
Сейчас вроде стал появляться свет в конце тоннеля. Приезжал замминистра экологии и природных ресурсов. Вроде бы он откликнулся, какое-то движение началось. Если это дело как-то сдвинется с мёртвой точки, это будет просто счастье. Я надеюсь, что наше участие в добровольческом движении тоже нам как-то поможет.
Да, вы благодаря своей добровольческой деятельности стали известны даже Президенту А может быть снова к нему обратиться – уже за помощью в преодолении, так сказать инерции? Ведь это здорово, что вы сами, своими небольшими силами смогли восстановить клуб, и он стал центром интересов местных жителей – и взрослых и детей, их воодушевления, занятий, творческих идей. Это ли не практический пример возрождения России непосредственно народом, живущим на этой земле? И конечно же, жить этому народу нужно не в «пустыне голой», а вместе с целительной, возвращающей смысл бытия природой, которая поможет вырастить здоровое во всех смыслах поколение!
Да-да. У нас в доме культуры в Леушино есть краеведческий уголок, где собраны книги по краеведению, мы собираем материалы, фото, изучаем архивные источники. Вместе с детьми ходим на экскурсии в лес. Дети учатся на примере этой природной жизни, как что делать, как ухаживать за лесом, как его поддерживать, как это выглядит на практике. Мы показываем детям краснокнижные растения, фотографируем, рассказываем. Это невероятно интересный процесс просвещения и для нас, взрослых, и для подрастающего поколения.
По краснокнижным растениям и животным. Получается, что пока не возникла угроза в виде вырубок в лесу, об этих растениях и животных не было известно? Пока в ваш лес не приехали учёные?
Да, как говорят в народе, нет худа без добра. Были, так сказать, наши предположения. Но теперь у нас есть целый труд по результатам этого исследования, заключение геологов и экологов. Они пишут: «На обследованной территории выявлены объекты растительного и животного мира, внесённые в Красную книгу Тверской области и нуждающиеся в особой охране, а также ландшафты, гидрологические и геологические объекты. Она включает ценный в экологическом, научном, геологическом, природоохранном отношении природный комплекс, нуждающийся в сохранении его естественного состояния. Поэтому предлагается организовать особо охраняемую природную территорию регионального назначения в целях сохранения редких видов охраняемых растений и животных, внесённых в Красную книгу. Сохранения ценных в научном, природоохранном, рекреационном отношении природный комплекс всех объектов. И для успешного функционирования предполагаемой ООПТ требуется осуществление следующих мероприятий: прекращение ведущихся в настоящее время вырубок соснового леса. Установка информационных аншлагов – плакатов с пояснениями, кто здесь живет, что произрастает, о том, почему нужно хранить и оберегать нашу экозону.
Спасибо, Ирина, за подробный рассказ. Желаем вашему движению новых успехов, и что очень важно – спасти лес, защитить, можно сказать, реликтовую экологическую зону и для живущих сейчас, и для будущих поколений! Мы вместе с Вами надеемся, что удастся лесу придать статус особо охраняемой природной территории.
Спасибо, будем очень надеяться, что всё у нас получится.
Интервью провела Оксана ВИНОГРАДОВА
Комментарии
Добавить комментарий