«Лучше гор могут быть только горы…»

Кто хоть раз отважился

С вершины рвануться вниз,

Эланами звеня,

Тому не суждено

Согреться на равнине

У самого горячего огня…

На беговых лыжах ходила ещё с молодости — тогда все на них ходили и слыхом не слыхали о каких-то горных. Даже как-то собралась в лыжный поход по Приполярному Уралу, но бог миловал — прихватил аппендицит, и вместо похода оказалась на операционном столе. Не знаю, что со мной было бы там, на Урале, даже без аппендицита, под увесистым рюкзаком, при уральских-то морозах, да и при моём умении ходить на лыжах. Но тогда я самонадеянно считала, что могу всё, а Приполярный Урал как раз по мне...

Шли годы, так и ходила на лыжах, а иногда даже и бегала — развивала немыслимую скорость на пологих спусках. И продолжала верить, что с лыжами у меня всё в порядке. Но мне посчастливилось — на пути встретила настоящего лыжника. Увидев мои лыжные потуги, почему-то решил научить меня правильному поведению на лыжах. И научил — не махать беспорядочно палками, задевая встречных, не толкать лыжи как придётся, независимо от всего остального, а просто летать. И оказалось, что беговые лыжи, даже деревянные, если ими правильно пользоваться, просто созданы для полёта. Кто летает на лыжах, понимает, о чём пишу…

Опять же шли годы, и прослышала я, что есть какие-то горные лыжи и на них катаются в горах и с гор. С горок каталась и на беговых, но только там, где нет поворотов, деревьев и столбов. Даже как-то рискнула прыгнуть с маленького трамплина… Решила попробовать и горные, а почему нет, как же такое оставить без внимания. Ну собралась и двинулась прямо на Кавказ, на Чегет, на самую суровую гору, где тогда тренировались наши олимпийцы. Сокурсница дала мне свои лыжи — деревянные, с металлическими кантами. Потом поняла, что они доисторические и место им в музее. Взяла с собой и беговые, на всякий случай и чтобы они не посчитали меня предательницей. В конце концов не понравится мне на горных, встану на свои родные и побегаю по каким-нибудь ровненьким местам, найдутся же такие и в горах…

В одном купе со мной оказался горнолыжник, тоже ехал на Чегет. Разговорились. Он нахваливал горные лыжи, а я беговые. И уверяла, что никогда и ни за что не променяю их на какие-то горные... Но зря уверяла. В эту первую поездку, прокатившись несколько раз на пологом склоне в самом низу грозного Чегета, едва научившись останавливаться, не падая, и поворачивать, нажимая на нужный кант, поняла, что я влипла. Кстати, понять на что нажимать, чтобы остановиться или повернуть, оказалось настоящим потрясением, потому что по всем мыслимым понятиям надо был нажимать на совсем другое, что поначалу и делала. Как все новички, сначала освоила плуг, такое движение в раскорячку, чтобы не унесло, чтобы быть ближе к земле и вцепиться в склон ежели что. И позже стала учиться на параллельных. О, параллельные! — это нечто, вот это праздник, вот это полёт! Правда, приходит он не сразу, а спустя годика два-три. Главное — во время отказаться от плуга и довериться полёту…

В общем, влипла я, и с этой поездки началась яркая, праздничная круговерть — моя горнолыжная жизнь. Сшила комбинезон по выкройке из «Бурды» и добыла через знакомых за 200 рублей — по тем временам серьёзная сумма — югославские пластиковые лыжи, эланы. Они сантиметров на 10-15 были больше, но выбирать не приходилось — дефицит! Хорошо, что хоть такие достались. Меня утешали, что они очень хороши для скоростного спуска. Спасибо, не надо, особенно с Чегета… Тогда же купила, и тоже по случаю, горные ботинки — голубые, пластиковые, очень твёрдые, на металлических застёжках — загляденье!

Вообще, среди горнолыжников тогда и сейчас принято хвастаться фирмой, специальной одёжей, очками, лыжами, палками, ботинками, всё многоцветное, в ярких наклейках… Глянешь и сразу поймёшь — крутяк!..

Побывала на нескольких горнолыжных курортах и базах — на том же Чегете не раз, в Бакуриани, в Домбае, в Армении, в Мончегорске. Целилась на Камчатку и Урал, но не получилось. Кстати, между поездками в горы почти каждый вечер каталась в Крылатском — там со временем образовалась детская горнолыжная школа с бугельным подъёмником, все могли им пользоваться. И, поднимаясь наверх, смотрела, как карапузы лет пяти, почти прилипая к земле, бесстрашно несутся вниз… Или ездила на подмосковные горки, туда съезжались по выходным любители со всей Москвы. Не везде были подъёмники, но какое это имело значение… Хорошо помню, как на 9 мая вдруг выпал огромный снег, и на Крылатские холмы съехались московские фанаты. И, счастливые, катались на снежном пятачке в несколько квадратов…

И такой мой горнолыжный праздник длился несколько лет, праздник взахлёб, среди небывалой красоты снежных гор, ослепительного весеннего солнца, стремительного полёта и… травм. Без них почти не обходится, пока учишься правильной технике и нормально затягивать крепления, чтобы они отскакивали вовремя, а не когда придётся…

Ну а потом, уже где-то угомонившись, продав эланы, залечив травмы, снова вернулась к беговым лыжам. Тогда уже почти летала на них благодаря упомянутому лыжнику, когда открылись они мне во всей своей красоте и праздничности. И ещё многие годы по-настоящему наслаждалась ими…

О каждой поездке в горы можно рассказывать и рассказывать, но расскажу об одной, на Чегет, уже с эланами. Эта высоченная гора на Кавказе, с очень опасными и крутыми склонами. Там тогда проводились, а может, и проводятся международные соревнования. Говорили, что какие-то иностранные спортсмены, разок спустившись с Чегета, отказывались в них участвовать…

Что можно сказать о почти чайнике таком, как я. Сначала он робко толчётся в самом низу, осваивая первые навыки, а потом, расхрабрившись, выстояв немалую очередь, поднимается на кресельном подъёмнике прямо в небо — чуть ли не на самую вершину Чегета. И дальше с ужасом смотрит в открывшуюся перед ним бездну. Смотрит-то смотрит, а на вершине же не останешься, да и подъёмник отключат, всё равно придётся выбираться. Так и я, попав на вершину, покрасовавшись в новеньком комбинезоне, начала робко двигаться вниз. В основном боковым соскальзыванием, чтобы не влететь в камни или в пропасть, а она в узких местах рядом. Не дай бог упасть на спину, на скользкую куртку, — не остановишься, унесёт... И свободно вздохнула только в самом низу, где уже безопасно показать «класс» и всем своим видом дать понять, что вот де спустилась — с Чегета! А как — дело десятое…

И вот на одном спуске залетела я в глубокий снег на обочине трассы, разогналась и не успела повернуть. И лыжи попали под твёрдый снежный пласт. В этот момент крепления должны были отстегнуться. Но не тут-то было, и мои ноги вывернуло так, что в лодыжке что-то хрустнуло. Вспомнила, что, стоя в очереди на подъёмник, затянула крепления потуже, чтобы они не расстегнулись на спуске и лыжа или обе не улетели незнамо куда. Кстати, такое нередко бывает, и тогда вся гора громко вопит: «Лыжа, лыжа!!!». То есть «спасайся кто может», ведь такая лыжа-снаряд может сбить с ног, а то и голову снести… Чутьё, как правильно затягивать крепления, приходит с опытом, а у почти новичков, таких как я тогда, или лыжа улетит, или перелом случится. Вот он и случился…

Полежала я, полежала, поняла, что перелом. Вскорости собралась толпа сочувствующих и готовых помочь — ведь многие такое переживали. И вскорости появилась «скорая» — два профессионала-спасателя с двуручными брезентовыми носилками. И на этих носилках по кочкам-буеракам со страшной скоростью спустили меня вниз. Только молилась, чтобы к лодыжке не добавился бы перелом черепа или позвоночника. Но всё обошлось, и меня доставили прямёхонько в больницу Терскола, посёлке у подножия Чегета. После рентгена врач сказал, что мне повезло, что сломавшаяся косточка остриём чуть не впилась в крупный кровеносный сосуд. Если бы такое случилось, то истекла бы кровью ещё до появления спасателей…

В общем, мне очень грамотно поставили гипс, ведь хирурги этой небольшой больнички часто снабжаются пациентами с Чегета. И спустя какое-то время на костылях я отправилась в аэропорт. Со мной, к счастью, была хорошая подруга, на горных она не пробовала, а просто наслаждалась пешими прогулками, весенним солнцем и небывалой красотой окрестностей… Мы направились было на регистрацию, но вдруг подошёл автобус, из него вывалилась не очень трезвая компания — якобы космонавтов из центра подготовки, которые тоже отдыхали на Чегете. Говорили, что по ночам они веселятся напропалую, а днём, с вершины Чегета, бесстрашно несутся вниз… Увидев меня на костылях, они вчетвером подхватили меня и поволокли прямо к самолёту, несмотря на наши с подругой вопли. Та, вцепившись в мои костыли, умоляла, чтобы не уронили, чтобы не сломать ещё чего-нибудь. И правда, такая шатающаяся в разные стороны нетрезвая компания, к тому же распевающая песни, никакого доверия не вызывала. Но, к счастью, всё обошлось, и нас забросили в самолёт, минуя регистрацию. Мы благополучно добрались до Москвы, а потом и домой. И что удивительно. Перелом очень быстро зажил, и спустя месяца два я уже снова гоняла на лыжах по Крылатским холмам…

После перелома лодыжки и частичного отрыва мениска в коленном суставе ещё побывала в горах. Последняя поездка была в сказочно уютный снежный Домбай, где в конце смены продала свои эланы за полцены, в надежде купить болгарские, тоже пластиковые, лыжи, которые видела перед отъездом, уже моего размера и подешевле — за 160 рублей. Но увы, этих лыж в продаже уже не было, на другие пороху не хватило, осталась я с ботинками и палками, а моя горнолыжная эпопея, увы, завершилась…

Но продолжилась, уже в новом качестве, эпопея беговая, тоже праздничная и тоже очень счастливая…

Лучше гор могут быть только горы?..