Валюшечка — подписала она свое имя в профиле мессенджера. Покрутила головой и была довольненька. Уже как лет пять числилась председателем одноподъездного дома недалеко от метро. За это два раза в месяц, как и положено, бухгалтер ЖСК начислял ей зарплатку. 20 тыщ рубликов, а иногда и с премией ежемесячно поступали на её карточку. Валюшечка уже второй год продолжала жить в деревне, подальше от этого суетливенького мегаполиса. Устроилась в целом удобненько — «работала» удалённенько. Дело спорилось: денежки капали, стажик учитывался.
Конечно, иногда некоторые жильцы доставляли ей неудобство своими жалобами на городские порталы, что, дескать, тяжело им по гололёду и не чищенному от снега двору пробираться к подъезду, травмоопасно, видите ли.
Подбрасывая полешко в разогретую печку, Валюшечка морщила носик и ещё больше наливалась румянцем, как яблочко. Представляешь, тяжело им, — жаловалась она мужу перед сном, округляла глазки, чуть поджимая губки, уютно подворачивая одеяльце. Арончик обнимал Валюшечку нежненько, смотрел умилительно: как-то управится, — говорил утешительно. Валюшечка чуть потягивалась, глубоко зевала, подставляла Арончику щёчку и засыпала сладенько до следующей жалобы…
Но как-то приснилось Валюшечке что-то странненькое. Будто над её уютненькой кроваточкой толпятся одноподъездные жильцы, грозненько вещают, и с какой-то бумажечкой. Пригляделась Валюшечка — со сна-то не разобрать, — и ахнула. На бумажечке обозначено бесповоротненько, что отключают её от тёпленькой должности — не хочет придирчивый большой город мешать её спокойненькому деревенскому существованию. Проснулась в холодненьком поту Валюшечка, скинула пуховое одеяльце. Лобик сморщила — задумалась…
Комментарии
Добавить комментарий